Это был французский ресторан, и он выглядел менее привлекательно, чем тот, прежний, итальянский. Их провели через весь зал к столу в уголке рядом с кухней, и намокшие ботинки Даниеля громко скрипели и хлюпали.

- Вы схватите воспаление легких, - забеспокоилась Лора, когда они сели и заказали два сухих мартини.

- Только не я. У меня хороший иммунитет. Я никогда не болею. Как-то во Вьетнаме во время боя меня отрезали от своих, и я целую неделю просидел один в джунглях под дождем, я отощал, но ни разу даже не чихнул.

Пока они пили мартини, изучали меню и делали заказ, он наконец расслабился и проявил себя как рассудительный, приятный и даже веселый собеседник. Но, когда была подана закуска - семга под укропным соусом для Лоры и устрицы в тесте для него, - стало ясно, что готовят здесь плохо, хотя цены были вдвое выше, чем в итальянском ресторане, и, по мере того как подавали блюда, он все более смущался и почти перестал поддерживать разговор. Лора расхваливала все подряд и съедала все до крошки, но ее усилия были напрасны, его нельзя было обмануть.

К тому же ни повара на кухне, ни официант не торопились. Когда Даниель наконец расплатился и довел ее до машины, как и прежде, перенеся через лужу, как маленького ребенка, они на полчаса опоздали на сеанс в кино.

- Ничего страшного, - успокаивала Лора, - давайте пойдем, а потом задержимся на следующий сеанс, чтобы посмотреть начало.

- Ни в коем случае, - отверг он ее предложение. - Разве так смотрят фильм? Вы не получите от него никакого удовольствия. А я хотел, чтобы это был идеальный вечер.

- Успокойтесь, - сказала Лора. - Я просто в восторге от всего.

Он недоверчиво на нее посмотрел, она улыбнулась, и он вымученно улыбнулся в ответ.

- Ничего страшного, если вы не хотите идти в кино, - сказала Лора. - Куда хотите, туда и пойдем.

Он кивнул, завел машину и тронулся с места. Они проехали некоторое расстояние, прежде чем она поняла, что он везет ее обратно домой.

Провожая ее до дверей, он извинился за испорченный вечер, а она уверяла его, что наслаждалась каждой его минутой. Не успела она вставить ключ в замок, как он помчался вниз по лестнице без прощального поцелуя и не дожидаясь ее приглашения войти.

С площадки она видела, как он выбежал на улицу и порыв ветра вывернул наизнанку его зонт. Он вступил с ним в неравную борьбу и пару раз чуть не упал. Уже у машины он наконец овладел ситуацией, но ветер немедленно опять вывернул зонт. В отчаянии он зашвырнул зонт в ближайшие кусты, поднял голову и посмотрел на Лору. К этому времени он вымок с головы до ног, и в бледном свете фонаря Лора видела, что костюм на нем повис, как тряпка. Он был такой огромный, сильный, настоящий Геркулес, но отступил перед пустяком - порывом ветра, водой в лужах, - и это было очень смешно. Лора понимала, что нельзя смеяться, она запретила себе смеяться, но не могла удержаться от смеха.

- Вам легко смеяться, Лора Шейн, вы такая красивая! - закричал он снизу. - Да, красивая, Бог тому свидетель. - После этого его машина стремительно исчезла в ночи.

Телефон зазвонил в девять тридцать. Он спросил:

- Мы еще когда-нибудь встретимся?

- Я уж думала, что вы никогда больше не позвоните.

- Так, значит, встретимся?

- Ну конечно.

- Пообедаем, а потом в кино?

- Отличное предложение.

- Мы больше не пойдем в этот ужасный французский ресторан. Мне стыдно, очень стыдно.

- Мне все равно, куда мы пойдем, - сказала Лора, - только обещайте, что мы не станем бегать из одного ресторана в другой.

- Кое в чем я твердолобый. Я вам уже говорил... не умею я обращаться с красивыми женщинами.

- Ив этом виновата ваша мать?

- Точно. Она меня отвергла. И отца тоже. Всегда была холодной как лед. Бросила нас с отцом, когда мне было одиннадцать.

- Должно быть, это было тяжелое испытание.

- А вы еще красивей, и я до смерти вас боюсь.

- Принимаю как комплимент.

- Простите, но я и хотел сделать комплимент. Вся беда в том, что вы очень хороши, но ваш талант еще лучше, и это пугает меня еще больше. Разве может такая одаренная личность, как вы, обратить внимание на такое ничтожество, разве только ради смеха?

- Позвольте задать вам один вопрос, Даниель.

- Называйте меня Дании.

- Всего один вопрос, Дании. Какой из вас, к черту, биржевой маклер? У вас что-нибудь получается?

- Я первоклассный специалист, - отозвался он с такой искренней гордостью, что Лора поняла: он говорит правду. - Мои клиенты полностью доверяют мне, а мой собственный портфель ценных бумаг вот уже три года повышается в цене на рынке. А что касается моей работы в качестве биржевого аналитика, маклера и консультанта по инвестициям, то тут я не позволю никакому ветру вывернуть наизнанку мой зонтик.

На следующий день после установки зарядов в подвале Института Штефан предпринял последнее, по его расчетам, путешествие через Молниеносный Транзит. Это была нелегальная поездка в десятое января 1988 года, вне утвержденного плана и втайне от коллег.

Когда он прибыл туда, в горах Сан-Бернардино шел слабый снег, но Штефан был по погоде в теплых резиновых сапогах, кожаных перчатках и морском бушлате. Он укрылся в густых зарослях елей, ожидая, когда перестанет вспыхивать ослепительно яркая молния.

При очередной вспышке он посмотрел на наручные часы и встревожился, обнаружив, что сильно запаздывает. В его распоряжении было менее сорока минут, чтобы добраться до Лоры, прежде чем она погибнет. Если он задержится и прибудет слишком поздно, то уже не сможет никогда и ничего изменить.

И хотя последние блестящие молнии продолжали рассекать облачное небо, а оглушительные раскаты грома все еще отдавались многократным эхом среди далеких вершин и хребтов, он вышел из укрытия и поспешил вниз по склону, покрытому глубокими сугробами, где ноги увязали по колено. Снег был покрыт ледяной коркой, пробиваемой с каждым шагом, что замедляло ход, как будто он брел по глубокой воде. Дважды он падал, и снег набился ему в сапоги, а яростный ветер валил с ног, словно разумное существо, которое решило с ним покончить. К тому времени, как он дошел до конца поля и перебрался через снежный вал на обочине асфальтированного шоссе с двухполосным движением, ведущего в одну сторону к Эрроухед, а в другую в Биг-Бэр, его бушлат и брюки покрылись мерзлым снегом, а ноги заледенели. Он потерял целых пять минут.

Недавно прошел снегоочиститель, и шоссе было чистым, если не считать вихрящихся легких снежинок, которые изменчивый ветер крутил над асфальтом то в одну, то в другую сторону. Но чувствовалось, что близится пурга. Снежинки уменьшились в размерах и посыпались гуще. Скоро дорога станет опасной для движения.